Суд рассматривал иск, поданный клиентом против Swedbank в связи с расторжением договора о расчётном счёте и платёжной карте. Банк обосновал расторжение договора тем, что потребитель был связан с коммерческими товариществами, которые, по мнению банка, подвержены высокому риску отмывания денег. В то время как Вируский уездный суд отклонил иск лица, подавшего жалобу на банк, Тартуский окружной суд этот иск удовлетворил, что побудило банк обратиться в Государственный суд Эстонии.
Гражданская коллегия Государственного суда Эстонии согласилась с окружным судом по части того, что расторжение договора об оказании базовых платёжных услуг в обычном порядке не допускается, поэтому иск клиента пришлось удовлетворить.
Государственный суд Эстонии постановил, что расторгать договор о расчётном счёте и платёжной карте можно только в чрезвычайном порядке, который должен быть обоснован кредитным учреждением и против которого клиент может предъявить возражения
Решение Государственного суда Эстонии основано на иске Елены Хрипуновой против Swedbank за приостановку основных платёжных услуг, предоставляемых паевым товариществам Ronfard и Logowest, членом правления и пайщиком которых является Хрипунова; она же, согласно Коммерческому регистру, выступает в роли бенефициара этих компаний.
Ответчик (Swedbank) ответил на иск, заявив, что ему была непонятна деятельность связанных с истцом коммерческих товариществ с высоким уровнем риска, и 2 сентября 2020 года из паевого товарищества Ronfard на счёт истца было переведено 1 521 844,52 евро, что привело к новым расчётам и вкупе с другими обстоятельствами повысило риск клиента. Кроме того, ответчик сослался на негативное освещение истца в прессе в связи отмыванием денег в рамках «дела Магнитского». В статье, опубликованной в газете Postimees, упоминается, что миллионы евро были зачислены на счета компаний Ronfard и Logowest с банковских счетов, непосредственно связанных со скандалом с отмыванием денег по «делу Магнитского».
Банк также сослался на своё обязательство проводить мониторинг СМИ и посчитал, что он мог оценить связанные с истцом риски и принять решения на основе выявленных рисков, в связи с чем расторжение договора было правомерным.
Коллегия Государственного уда согласилась с выводом окружного суда о том, что уездный суд не имел правовых оснований оценивать заявление ответчика о расторжении банковского договора в контексте чрезвычайного расторжения, поскольку в ходе разбирательства ответчик ссылался только на обычное расторжение договора.
Государственный суд Эстонии в своём решении отметил, что банковские услуги в современном мире являются частью базовых потребностей человека. Без банковского счета человеку трудно, а по сути невозможно, осуществлять многие необходимые для жизни действия: получать зарплату или государственные пособия, оплачивать коммунальные счета, покупать товары и услуги и т. д. По этой причине директива Европейского союза (2014/92/EU) и Обязательственно-правовой закон обязывают кредитные учреждения предлагать потребителям основные платёжные услуги.
Поскольку Обязательственно-правовой закон в Эстонии, в отличие от директивы ЕС, не уточняет, в каких случаях с потребителем можно расторгнуть договор об основных платёжных услугах, коллегия истолковала закон в соответствии с директивой, согласно которой, кредитное учреждение может расторгнуть договор в одностороннем порядке только в исключительных случаях — например, в случае нарушения правовых актов об отмывании денег, финансировании терроризма или расследовании и предотвращении преступлений.
В директиве также подчёркивается, что ссылки на возможные нарушения правовых актов не должны быть предлогом для банков отказывать коммерчески менее привлекательным клиентам. Поэтому договор об основных платёжных услугах с клиентом может быть расторгнут только в том случае, если противоправное поведение потребителя было должным образом установлено, а не потому, что проверка слишком обременительна или дорогостояща.